ВОЕННОЕ ДЕЛО
¹ссылки
+ XLegio - широко известный и весьма полезный военно-исторический портал:http://xlegio.ru/
+ журнал PARABELLUM: http://www.parabellum.vzmakh.ru/index.shtml
+ передача "ВОЕННАЯ ТАЙНА. С Игорем Прокопенко":http://videomore.ru/voennaya_tajna
кино
²статьи
НАКОНЕЧНИК КОПЬЯ ФАРАОНА ЯХМЕСА I
ИЗ ГОСУДАРСТВЕННОГО МУЗЕЯ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ИСКУССТВ
ИМЕНИ А. С. ПУШКИНА
ИМЕНИ А. С. ПУШКИНА
ВДИ, 1979, №3.
В Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина хранится наконечник копья, захваченный в бою с гиксоссами египетским фараоном Яхмесом I. Этот
наконечник копья был приобретен русским востоковедом В. С. Голенищевым в Луксоре у торговца древностями Тодроса1 во время путешествия в Египет в 1888–1889 гг. В 1909 г.
наконечник копья вместе с другими египетскими памятниками, собранными В. C. Голенищевым, поступил в Музей изящных искусств. Академик Б. А. Тураев
в «Истории древнего Востока» в разделе, посвященном гиксосскому завоеванию, ссылается на копье из коллекции В. С. Голенищева2, упоминается оно и в путеводителе по Музею
изящных искусств3. Но по непонятным причинам в последние полвека все исследователи гиксосского периода обходили это копье молчанием. В 1977 г. авторы настоящей заметки
в числе других предметов с царскими надписями опубликовали в брюссельском египтологическом журнале и это копье4. В статье приведена прорисовка надписи и дан
перевод текста с подробным комментарием. К сожалению, издатели не поместили фотографии копья и надписи.
С целью восполнить этот пробел в настоящей заметке воспроизводятся фотографии копья (рис. 1). Наконечник копья из ГМИИ им. А. С. Пушкина (инвентарный № 1, 1 а 1762,
по инвентарю Голенищева № 859) сделан из бронзы, кое-где сохранились следы позолоты. Форма его — удлиненная ланцетовидная, характерная для гиксосских наконечников копий5,
длина 36,7 см. Деревянная рукоятка закреплялась на втулке, полой внутри, при помощи металлического кольца. На выступающей полосе, идущей вдоль наконечника, выгравирована
иероглифическая надпись: nTr nfr (nb-pHtj-r) sA ra (jaH-mc) dj anx jn.t.n.f m nxtwt.f m Hwt-wart Xst «Бог младший6 (Небпехтира) |7, сын солнца (Яхмес) |, которому дана
жизнь8, (предмет), который он привез из своих побед9 в Аварисе10 презренном». Эта немногословная надпись содержит важные сведения по истории последнего периода владычества гиксоссов (рис. 2).
Судя по палеографической особенности написания имени Яхмеса с иероглифом полумесяца с опущенными книзу рожками, появившемся лишь
на 17-м году правления фараона, копье было захвачено не ранее этой даты. Следовательно, столица гиксоссов пала не на одиннадцатом году правления
Яхмеса, как считалось прежде, а на семнадцатом. Эта дата подтверждается и иконографией написания слова «Аварис», характерной для самого начала
XVIII династии. Покоритель вражеского города Яхмес с полным правом называет Аварис «презренным».
Неизвестно, было ли копье единственным предметом из многочисленных гиксосских трофеев, удостоенным победной надписи фараона, или все захваченное в битве оружие украшал аналогичный текст.
Восточного отделения Российского археологического общества. СПб, 1890. С. 17.
2 Б. А. Тураев. История древнего Востока. СПб, 1913. С. 259.
3 «Краткий путеводитель по Музею изящных искусств». М., 1916. С. 19.
4 S. Hodjache et O. Berlev. Objets royaux du Musée des Beaux-Arts Pouchkine à Moscou // Chronique d’Égypte,
t. LII, № 103. Bruxelles, 1977. P. 22–37.
5 W. Wolf. Die Bewaffnung des altägyptischen Heers. Leipzig, 1926. Taf. XIV A.
6 nTr nfr традиционно переводили как «бог благой», «бог добрый», «бог хороший» и т. д. См. H. Stock. nTr
nfr der gute Gott // Vorträge in Marburg. Hildesheim, 1951.
7 H. Gauthier. Le livre de rois. II. Paris, 1910. P. 176–181.
8 Ch. Vandersleyen. Les guerres d’Amosis, fondateur de la XVIIIe dinastie. Bruxelles, 1917.
9 Wb. II, 317, 16–22.
10 J. van Seters. The Hyksos. London, 1966. P. 127.
Нефёдкин А.К. Победили ли пешие дротикометатели колесничих?
(по поводу гипотезы Р. Дрюса о причине падения средиземноморских цивилизаций около 1200 г. до н. э.).
Рецензия на книгу: Drews R. The End of the Bronze Age: Changes in Warfare and the Catastrophe ca. 1200 B. C. Princeton: Princeton University Press, 1993. 252 P. 4 Figs. 10 Pls.
Археологические вести. № 6. СПб., 1999. С. 433-436.
Монография известного американского исследователя истории древней Греции Роберта Дрюса посвящена одной из переломных эпох в истории человечества — времени очередного переселения народов в конце Бронзового века. Для своей работы автор избрал один из наиболее интересных сюжетов этого периода — изменение военного дела. В первой вводной части книги показано, что за 40-50 лет на рубеже XIII-XII вв. до н.э. происходит разрушение культурных центров в Восточном Средиземноморье и в Эгеиде (с. 3-30). Во второй части монографии «Альтернативные объяснения катастрофы» Р. Дрюс рассматривает причины падения данных цивилизаций. Теория землетрясений, гипотеза Г. Масперо о миграциях, предположение Г. Чайлда о превосходстве врагов с железным оружием, гипотеза Р. Карпентера о засухе и теория о комплексном упадке дворцовой системы отвергаются автором (с. 31-90). Р. Дрюс склоняется к мнению, объясняющему катастрофу последствием пиратских рейдов варварских народов (с. 91-93). Эту теорию автор дополняет военным аспектом проблемы, которому и посвящена третья центральная часть монографии «Военное объяснение катастрофы» (с. 95-226). Данная часть книги, несомненно, является наиболее ценной во всей работе.
В главе «Колесничное военное дело в Позднем бронзовом веке» Р. Дрюс указывает, что колесницы в XVII-XIII вв. до н.э. составляли основу армий ближневосточных государств, а колесничие являлись привилегированной социальной прослойкой (с. 104-113). Монархии могли обладать несколькими сотнями — несколькими тысячами боевых упряжек (с. 107). Колесницы в бою служили передвижной платформой для лучника. Оригинальной является реконструкция Р. Дрюсом такой малоизученной и сложной для исследования темы, как способ использования колесниц на поле боя. В своей реконструкции исследователь исходит из основных положений по военному делу, высказанных Дж. Кигеном. Р. Дрюс, отвергая описания колесничной тактики Т. Пауэлла и Т. Уоткинса, считает, что упряжки строились в 3-4 шеренги с интервалом 20-30 м. Далее исследователь предполагает несколько сценариев боя колесниц. Так, при атаке линии упряжек могут проезжать друг сквозь друга, затем разворачиваться и сражались вновь. Менее вероятными выглядят два других предположения Р. Дрюса о том, что колесничные силы могли атаковать друг друга клином или же, что колесничие левого фланга, будучи левшами, двигались в бою налево, тогда как на правом фланге находились правши и, соответственно, они ехали направо (с. 127-128). Если первое предположение ученного базируется на некотором сходстве с действием кавалерии в начале XIX в., то две другие реконструкции являются простыми умозаключениями, не подкрепленными источниками. Для наибольшей полноты картины сложной и практически не освященной источниками колесничной битвы Р. Дрюсу следовало бы шире привлечь индийские и особенно китайские параллели.
Особое внимание автор уделяет развитию колесничного военного дела в Греции. Р. Дрюс присоединяется к мнению о том, что ахейские биги были, как и восточные, площадками для воина-лучника и лишь в Позднеэлладский IIIс период упряжки стали применять в качестве средства транспорта к полю боя, о чём сохранил воспоминание Гомер (с. 116-119, 161).
Справедливо отвергая мнение о том, что во второй половине II тыс. до н.э. пехота господствовала в сражениях, автор впадает в другую крайность, считая, что пехотинцы были лишь живым кордоном на поле боя, где сражались колесницы (с. 143, 147). Однако, сопоставляя действия колесниц и пехоты на поле боя с тактикой других периодов, мы можем прийти к выводу о том, что пехотинцы играли в бою роль поддержки колесниц. Вместе с тем нельзя не согласится с автором, что пехотинцы имели решающее значение в сражениях на пересеченной местности, во время осад и штурмов (с. 138-141). Особого внимания заслуживает анализ Р. Дрюса действий пеших «бегунов» на поле боя, которые сражались вместе с упряжками в колесничном бою. Этих пехотинцев автор справедливо рассматривает как типичный для ближневосточных монархий род войск (с. 141-147). В рубрике «Набор пехотинцев в Позднем бронзовом веке» автор приходит к выводу, что в этот период в монархиях существовала небольшая профессиональная армия, пополняемая наемниками из различных племен и, в случае нужды, плохообученными ополченцами (с. 147-157).
Переходя к главе «Пехота и конные войска в Раннем железном веке» (с. 164-173), Р. Дрюс говорит, что теперь пехота становится основным родом войск, а колесницы на Ближнем Востоке сменяются конницей к 750 г. до н.э. Пехотинцы стали строится в центре боевого порядка, тогда как колесницы и конница ставились на флангах. Упряжки продолжают использовать царь и знатные воины (с. 164-166). Данная схема развития, в общем, выглядит убедительной. Однако стоит заметить, что переход от колесницы ко всаднику в Передней Азии происходил в два этапа. Сначала появляется конная пара, лучник и копьеносец-ведущий, которые сражаются вместе с колесницами. По численности в середине IX в. до н.э. такая конница уже сравнивается с упряжками, играя, впрочем, подчиненную роль. В первой половине VIII в. до н.э. распространяются и настоящие всадники, которые в последней четверти этого же столетия по своему количеству стали превосходить колесницы в несколько раз, оттесняя упряжку на поле боя на второй план (Mayer 1995: 458).
Далее автор рассматривает «Изменения доспехов и оружия в конце Бронзового века» (с. 174-208). Р. Дрюс отмечает, что у пехотинцев в этот период появляется панцирь, поножи и круглый щит, предназначенный для рукопашного, а не для метательного боя, распространяются дротики и длинные рубящие мечи типа Naue II. Всё это, по мнению Р. Дрюса, свидетельствует о переходе к «пешему военному делу», т.е. к господству пехоты на поле боя, «продолжавшемуся до конца античности» (с. 210). Отметим, что последние утверждение излишне категорическое. Достаточно вспомнить всадников Фессалии, Македонии, раннего Рима и т. д.
В последней главе «Конец колесничного военного дела в катастрофе» Р. Дрюс излагает свою гипотезу, объясняющую падание дворцовых цивилизаций военным превосходством пеших варваров, которые, прослужив наёмниками в монархиях, научились бороться с колесницами, сражаясь в рассыпном строю и забрасывая колесничных коней дротиками (с. 209-225). Именно так более многочисленные племенные отряды разбивали колесничные войска — основу армий противника. Так, пешее ополчение евреев под предводительством Деборы и Барака разбило 900 колесниц хананеев Сисары (добавим: заманив их на неблагоприятную для езды территорию. См.: Yadin 1963: 255-256). Подавляющая же часть населения государств была безоружна и не могла противостоять грабительским набегам племен. Таким образом и происходило падение монархий. Египтянам же удалось отбиться от нашествия, набрав пехоту и посадив колесничных лучников на корабли. А лучники действовали эффективнее дротикометателей (с. 222-223). В Греции также готовились отразить нашествие: строили стены, набирали лучников и перевооружали пеших воинов копьями, снабжали их доспехами, учили ходить в строю. Это, по мнению исследователя, напоминает гоплитскую реформу (с. 224-225).
Очевидно, Р. Дрюс пришел к своей гипотезе о конце колесничного военного дела, рассмотрев действие дротикометателей-агриан по отражению атаки серпоносных колесниц в битве при Гавгамелах (с. 182). Однако, исследователь не заметил существенной разницы между тактикой серпоносных квадриг, предназначенных исключительно для атаки пешего строя врага, и способом действия обычных упряжек, являющихся мобильной платформой для лучника (см.: Нефёдкин 1997: 23). Способ ведения атаки простой колесницей мы можем обнаружить в «Махабхарате», где колесничий-герой прежде, чем въехать во вражеский строй, «при помощи острых стрел расчистил там путь, достаточно широкий для проезда колесницы» (VII,74,4; пер. В.И. Кальянова), а затем уже он крушит вражеские войска в глубине строя. Следовательно, лучник в колеснице мог просто не подпустить на расстояние броска дротика пеших метателей. В то же время колесничий мог вести эффективный огонь по врагу. А если колесницы действовали отрядом, то разрозненные пехотинцы чаще не могли противостоять их атаке. Отметим также, что кони часто были прикрыты защитными попонами.
Впрочем, опытные пехотинцы при атаке упряжек могли и не разбегаться от страха в стороны, а лишь ускользать от опасности (Dio. LXII,12,3-4). Пешие, более мобильные и подвижные, могли таким образом противостоять колесницам. Полковник Дж. Денисон замечает: «...в пешем бою пехотинец превосходит кавалериста и в стрельбе, и в маневрировании...» (Денисон 1872: 5; ср.: Caes. B.G.,V,16). Поэтому хорошо обученные и неплохо вооруженные колесничие подчас предпочитали сражаться пешими против пехоты врага. Так, колесничие цзиньского князя Сюньу, спешившись, поскольку местность была пересеченная, разбили пеших из учжунских племен (541 г. до н.э. Караев 1959: 96). Подобную тактику воинов на упряжках можно объяснить тем, что в пылу боя пехотинец может неожиданно поразить воина на колеснице, как это показывают нам некоторые египетские изображения (Wreszinski 1935: Taf. 113-114 (слева, в центре); 136-138 (справа); 169-170 (центр, второй регистр снизу)). В Греции, вероятно, тактика спешивания с колесницы и возникла вследствие столкновения с пешими варварами. Таким образом, колесницы монархий могли противостоять пехоте племенных ополчений.
Египтяне успешно воевали с пешими варварами и другим способом. Так, во время второй ливийской кампании Рамзеса III (около 1176 г. до н.э.) египтяне сражались против пеших лучников. У ливийцев биги имелись в очень небольшом количестве у племенной знати и, соответственно, не могли представлять силу, способную противостоять колесничным войскам фараона. Рамзес бросил в сражение сначала шарданов и филистимлян, за которыми шли на врага египетские пехотинцы, и лишь затем в атаку помчались колесницы (Wreszinski 1935: Taf. 136-138). Смысл подобной тактики египтян состоял в том, что они первыми пускали в бой вспомогательные войска, которые должны были расстроить пешие отряды врагов, а затем уже в бой вступали колесницы — лучшая часть армии. Кроме того, биги фараонов не безуспешно боролись с пешими бедуинами и филистимлянами, вооруженными дротиками (Wreszinski 1935: Taf. 58b; 164; Yadin 1963: 336). Колесницы последних были весьма немногочисленны и в расчет не могут приниматься.
Таким образом, можно присоединится к тем исследователям, кто достаточно критически относится к основной гипотезе Р. Дрюса о причине падение государств в Восточном Средиземноморье и в Эгеиде. Впрочем, несмотря на высказанные замечания, монография Р. Дрюса заслуживает внимание исследователей, поскольку она заостряет взгляд ученых на военной стороне проблемы гибели государств. Военное же дело этого периода описано у автора на достаточно высоком уровне.
Денисон, Г. 1872. Организация, вооружение и употребление кавалерии на войне / Пер. с нем. под ред. А. Риттера // Военная библиотека. Т. VIII: 1-194. СПб.
Караев, Г.Н. 1959. Военное искусство древнего Китая. М.
Нефёдкин, А.К. 1997. Серпоносные колесницы: проблема происхождения // Вестник СПбГУ. Серия 2. Вып. 2 (№ 9): 22-26.
Mayer, W. 1995. Politik und Kriegskunst der Assyrer. Münster.
Wreszinski, W. 1935. Atlas zur altägyptischen Kulturgeschischten. T II. Leipzig.
Yadin, Y. 1963. The Art of Warfare in Biblical Lands in the Light of Archaeological Discovery. London.
V.I.Zavyalov. The weapons of the ancient Udmurts
Recently in the Laboratory of natural sciences of the Institute of Archaeology, RAS, the project is carried out concerning the investigations of the blacksmiths’ craft of the ancient Udmurts – the Finno-Ugrian people that once inhabited the Kama and Vyatka rivers’ basin. The sites situated in the river Cheptsa basin and attested to Polom – Cheptsa culture are now the best studied ones in the region. The materials considered in the present paper are related to the Polom stage of this culture (the 5th – the early 10th cc.). A large collection of weaponry has been studied metallographically, together with implements and household utensils; the selection under discussion includes a sword, six broadswords, three sabres, seven daggers, eight spearheads, and 28 arrowheads.
статья полностью: http://www.ancientcraft.archeologia.ru/weapon.htm
С. И. Кочкуркина. Корела и Русь. Военное дело.
Ленинград, Наука, 1986.
Яркой особенностью погребальной обрядности древних карел является присутствие в мужских могилах оружия: мечей, наконечников копий и стрел, топоров.
Политическая обстановка, сложившаяся на границе со шведами, внутри-новгородские бури держали население Северо-Западного Приладожья в состоянии непрерывной боевой готовности.
При первом же сигнале тревоги карел должен был взять меч, копье, топор и встать в ряды защитников своей земли...
см. статью полностью: http://www.kirjazh.spb.ru/biblio/korrus/korrus13.htm
Вооружение и военное дело Хазарского каганата
А.В. Комар, О.В. Сухобоков
Институт археологии НАН Украины
Институт археологии НАН Украины
Внушительная территория и количество зависимых народов, достигнутые вследствие военных завоеваний, более чем три с половиной века истории, наполненной военными противостояниями с наиболее могущественными государствами западной части Евразии, свидетельствуют о незаурядности государственного и военного аппарата Хазарского каганата. Рассматривая население последнего как полиэтническое, мы, тем не менее, должны чётко отдавать себе отчёт в том, что доминирующим этносом каганата, составляющим ядро его вооруженных сил и удерживающим в повиновении другие народы, этносом, определяющим развитие внешней и внутренней политики, духовной и материальной культуры каганата, на протяжении всей его истории оставались хазары.
см. статью полностью: http://archaeology.kiev.ua/journal/020300/komar_sukhobokov.htm
Два шлема из Манвеловки
Шлемы и прочие предметы вооружения венгров эпохи переселения.
статья полностью: http://south-rus.narod.ru/manvelovka.html
С. В. Святкин, Д.В. Власенко. Вооружение древнемордовских племён (часть 1)
... Лук и стрелы являются важнейшей составляющей мордовского комплекса вооружения мужчины - воина, что говорит о его большой популярности в среде мордовского населения.
Популярность лука со стрелами у мордвы была подмечена иностранными путешественниками, побывавшими в Среднем Поволжье. Сохранилось свидетельство германского посла
Сигизмунда Герберштейна, находящегося в русском государстве в 1517 и 1526 гг. Путешествуя по восточным окраинам Московии, он побывал в районе Нижнего Новгорода, где проживало
мордовское население. Германский посол запечатлел в своих путевых заметках все самое важное и характерное для малознакомого ему народа. Описывая быт и занятия мордвы, Герберштейн
подчеркивает, что "...это очень сильные люди, ибо они часто храбро отражали от себя даже разбои татар, почти все они пехотинцы, замечательны своими длинными луками и отличаются
опытностью в стрельбе". Несмотря на то, что знакомство Герберштейна с мордвой произошло несколько веков спустя после того времени, когда мордовские племена (мокша и эрзя) еще не
были под властью царя Московского, его дневниковые записи дороги тем, что в них показано, каким был лук (длинным), и отмечено мастерство в стрельбе. ...
Популярность лука со стрелами у мордвы была подмечена иностранными путешественниками, побывавшими в Среднем Поволжье. Сохранилось свидетельство германского посла
Сигизмунда Герберштейна, находящегося в русском государстве в 1517 и 1526 гг. Путешествуя по восточным окраинам Московии, он побывал в районе Нижнего Новгорода, где проживало
мордовское население. Германский посол запечатлел в своих путевых заметках все самое важное и характерное для малознакомого ему народа. Описывая быт и занятия мордвы, Герберштейн
подчеркивает, что "...это очень сильные люди, ибо они часто храбро отражали от себя даже разбои татар, почти все они пехотинцы, замечательны своими длинными луками и отличаются
опытностью в стрельбе". Несмотря на то, что знакомство Герберштейна с мордвой произошло несколько веков спустя после того времени, когда мордовские племена (мокша и эрзя) еще не
были под властью царя Московского, его дневниковые записи дороги тем, что в них показано, каким был лук (длинным), и отмечено мастерство в стрельбе. ...
статья полностью:http://www.goloserzi.ru/ru/etnos/istoriya1/vooruzhenie-drevnemordovskix-plemen-chast-1.html
С. В. Святкин, Д.В. Власенко. Вооружение древнемордовских племён (часть 2).
статья полностью:http://www.goloserzi.ru/ru/etnos/istoriya1/vooruzhenie-drevnemordovskix-plemen-chast-2.html
статья полностью:http://www.goloserzi.ru/ru/etnos/istoriya1/vooruzhenie-drevnemordovskix-plemen-chast-2.html
Воины эпохи Древней Руси X - XI веков на рисунках-реконструкциях Олега Федорова
Необходимость вести боевые действия в основном против степных легковооруженных всадников обусловила постепенное изменение русского вооружения в сторону большей легкости и гибкости. Поэтому поначалу вполне европейское (варяжское) оружие русских дружин времен походов на Византию постепенно приобрело более восточные черты: скандинавские мечи сменились саблями,
воины пересели с ладей на коней, и даже тяжелый рыцарский доспех, со временем получивший широкое распространение в Европе, никогда не имел аналогий в произведениях древнерусских оружейников.
статья полностью:http://www.kulturologia.ru/blogs/071112/17344/
Парадный топорик с княжескими знаками из Суздальского Ополья
Летом 2011 г. Суздальской экспедицией Института археологии были открыты и исследованы остатки одной из курганных насыпей
средневекового могильника у с. Шекшово в Суздальском Ополье. Курганный могильник в окрестностях с. Шекшово известен как
один из крупнейших в центре Суздальской земли... мы смогли локализовать примерное место могильника и выявить в одном из
раскопов ровик, окружавший округлую в плане площадку размерами 17 х 18 м, на которой, по-видимому, находилась курганная насыпь.
В центре площадки на уровне древней дневной поверхности расчищен боевой топор со следами серебряной инкрустации, сильно
поврежденный коррозией, и серебряная подковообразная фибула с позолотой. Очевидно, эти вещи сопровождали мужское погребение,
костные остатки которого не сохранились. Значение находки для изучения ранней истории Северо-Восточной Руси удалось в полной
мере оценить после завершения реставрации топора, произведенной в лаборатории Государственного исторического музея В.А. Ширяковым.
Под слоем коррозии выявился не только орнамент, но и тамгообразные княжеские знаки («знаки Рюриковичей»), прежде никогда не
встречавшиеся на подобных предметах.
статья полностью: http://www.archaeolog.ru/?id=2&id_nws=198&zid_nws=9
В. Ф. Немеров. Воинское снаряжение и оружие монгольского воина XIII - XIVвв.
Рассмотрение вопроса о вооружении монгольского воина до недавнего времени в основном базировалось на данных письменных источников и реже — на находках отдельных предметов «татаро-монгольского облика», преимущественно наконечников стрел, с покоренных монголами территорий. Введение в научный оборот новых археологических материалов из Восточного Забайкалья (с территории, непосредственно связанной с формированием как монгольского народа, так и его государства), привлечение этнографических параллелей, а также материалов раскопок предшествующих лет, и прежде всего древних монгольских городов-ставок, позволяют не только уточнить, но в ряде случаев и существенно дополнить имеющиеся представления о вооружении основной массы воинов орды. Характер этих находок в совокупности с
сообщениями средневековых хроник позволяет сделать вывод, что основой воинских соединений татаро-монголов являлись тяжеловооруженная и легкая конницы...
см. статью полностью: http://velizariy.kiev.ua/avallon/museum/mongol.htm#top
иллюстрация - Виктор Маторин: http://victor-matorin.ru/kartiny/7/rus
Багрин Е.А. ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ В РЕКОНСТРУКЦИИ ИСТОРИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ
В ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
(по материалам вооружения русских первопроходцев в Приамурье)
История присоединения Восточной Сибири к России постоянно привлекает внимание исследователей. Одна из героических страниц этого процесса - борьба за Амур в 1640-80-х гг. На данный момент проблеме реконструкции комплекса вооружения русских первопроходцев в Восточной Сибири и Приамурье, в частности, посвящено мало работ, и тема освещена недостаточно подробно [1; 2]. В данной статье автор попытается восполнить этот пробел, опираясь на письменные источники.
Письменные документы позволяют дать для реконструкции информацию, необходимую для интерпретации археологических находок и предметов из музейных коллекций, а также, совершенно новые данные, которые нельзя получить из других видов источников.
В статье использовался комплекс исторических документов: отписки, челобитные, указы и наказы, памяти, судебная документация, сметные и таможенные описи, росписные списки острогов и городков, нарративные источники.
воспроизводится по: Вестн. Ом. ун-та. 2012. № 2. С. 282-286.
История присоединения Восточной Сибири к России постоянно привлекает внимание исследователей. Одна из героических страниц этого процесса - борьба за Амур в 1640-80-х гг. На данный момент проблеме реконструкции комплекса вооружения русских первопроходцев в Восточной Сибири и Приамурье, в частности, посвящено мало работ, и тема освещена недостаточно подробно [1; 2]. В данной статье автор попытается восполнить этот пробел, опираясь на письменные источники.
Письменные документы позволяют дать для реконструкции информацию, необходимую для интерпретации археологических находок и предметов из музейных коллекций, а также, совершенно новые данные, которые нельзя получить из других видов источников.
В статье использовался комплекс исторических документов: отписки, челобитные, указы и наказы, памяти, судебная документация, сметные и таможенные описи, росписные списки острогов и городков, нарративные источники.
воспроизводится по: Вестн. Ом. ун-та. 2012. № 2. С. 282-286.
а вот книга-новинка этого же автора:
